Читать книгу "Женщины и мужчины - Владимир Александрович Дараган"

кто я, он встал из-за стола, пожал мне руку и пригласил в ресторан, который находился в соседнем здании.

— Да, я помню этого ворона, — сказал он, выслушав мой рассказ. — Я первый подбежал к мосту и остановился. Эта проклятая птица как будто гипнотизировала меня! Причем она прилетела только перед тем, как мы с твоим отцом побежали к мосту. Сначала, когда я увидел чемодан по дороге домой, ее не было, это я точно помню!

— А куда она улетела, когда отец пригрозил ей камнем? — поинтересовался я, хотя знал ответ на этот вопрос.

— К вашему дому! Я следил за этим вороном, он летел по прямой точно к дому.

— Вы потом не раз приезжали к моим родителям, вам не приходилось видеть этого ворона возле дома?

Реакция Джо меня поразила. Он оглянулся, втянул голову в плечи, нагнулся ко мне и шепотом произнес:

— Я видел его в день смерти твоего отца. Тем утром я приезжал к нему, чтобы обсудить страховку дома и его теплиц. Твоя матушка угостила нас сидром, мы сидели на стульях под акацией, и я видел, как ворон прилетел и сел на ветку точно над нами. Это был он! Старый, потрепанный. Как будто вот прямо сейчас упадет с ветки и умрет на наших глазах. Он сначала сидел тихо, а потом крикнул.

— Что? — спросил я тоже шепотом.

— Отец спросил меня, когда ему внести первый страховой взнос, а ворон крикнул: «Nevermore!».

Я ожидал что-то подобное.

— И что вы сделали?

— Мы переглянулись, прекратили разговор, и я уехал, пообещав вернуться через пару недель со всеми бумагами.

— А вы были на похоронах?

— Да, конечно. И вы знаете…

На Джо было жалко смотреть. По его лбу катились капли пота, хотя в ресторане было довольно прохладно. Он еще ближе нагнулся ко мне и прошептал:

— Я заходил в гостиную, где умерла ваша матушка. Эта гостиная переходила в столовую, где стоял старинный буфет с резными дверцами…

— И что?

— На поверхности буфета была пыль, и там я отчетливо увидел следы…

Тут Джо привстал и прошептал мне в ухо:

— Это были следы большой птицы!

Поезд из Филадельфии пришел на нашу станцию поздно вечером. Моросил холодный дождь, газовые фонари едва освещали булыжники мостовой, небо казалось совсем черным. На привокзальной площади никого не было, и мне пришлось идти пешком. За городком дорога стала подниматься на вершину холма. Я шел медленно, погруженный в свои мысли. В это время в небе показалась луна. Вернее, не луна, а светлое пятно среди мрачных туч. Дождь кончился, стало еще холоднее. Я накинул капюшон и ускорил шаг.

С вершины холма наша долина казалась совсем темной, как будто лунный свет не достигал ее дна. Я немного различал дорогу перед собой, но там, внизу, не было ни одного огонька. Даже бывший дом Леноры казался огромной серой скалой. Все окна в этом доме были темны. Я попытался разглядеть свой дом, но не смог из-за тумана, который стал заволакивать дно долины и склоны холмов. Меня охватил страх: сначала казалось, что рядом кто-то стоит, потом какие-то светлые пятна спустились с неба и закружились около меня. Я стал подумывать, не вернуться ли мне на станцию, где на площади была небольшая гостиница, в которой можно было провести ночь. Я даже повернулся, чтобы идти назад, но долина с ее туманом, с черными пятнами дубовых рощ притягивала меня, не отпускала, и я понял, что мой единственный путь — это идти вниз, мимо темного дома, через страшный скользкий мост, потом по узкой дороге, покрытой щебенкой, к моим акациям с их страшными корявыми ветвями, к крыльцу, где вчера в дверь постучал вестник смерти, к моему креслу, в котором я провел страшные часы, поняв, что слово «Nevermore» теперь будет со мной до конца дней. Да и много ли их осталось? Кому я нужен на этом свете? Придет ли кто-нибудь в мое жилище, чтобы согреться и попросить помощи? Да и смогу ли я теперь кому-либо помочь? Нет! Nevermore!

Я решительно вздохнул и пошел вниз. Возле дома Леноры я остановился и увидел своих соседей, стоявших у калитки бывшего загона для овец. Муж, спокойный англичанин с рыжей бородой, его звали Чарли, курил трубку, а его жена, Линда, крошечная, но энергичная блондинка, стояла рядом и испуганно озиралась по сторонам. Узнав меня, они обрадовались и подошли к дороге.

— Добрый вечер, сэр, — спокойно сказал Чарли. — Сейчас не самое лучшее время для прогулок.

— Мой поезд пришел час назад, и я не смог найти на площади извозчика.

— Это не удивительно, ночь обещает быть ужасной. Температура падает, скоро все замерзнет и дорога обледенеет.

— Да, вы правы, мне надо торопиться, а то мост будет очень скользким. А что вас вывело из теплого дома?

Они переглянулись, но промолчали, покачав головами. Мы еще перекинулись парой малозначащих фраз, и на этом разговор увяз. Мне нужно было попрощаться и уйти, но что-то меня удерживало. Я чувствовал, что тут, в этом темном доме, произошло нечто, что выгнало хозяев на улицу и заставило их стоять возле пустого овечьего загона. И это нечто было страшным или таким постыдным, что теперь они вынуждены хранить тайну этой ночи и отказываться от моей помощи. Да и как я мог им помочь? Я вспомнил свою прошедшую ночь, свое бессилие перед маленькой птицей, свое ничтожность перед неотвратимой судьбой, перед мрачным царством теней, откуда еще никто не возвращался. Nevermore!

Туман поднимался со дна долины и скоро достиг места, где мы стояли с соседями. Ветра не было, но туман то сгущался, то разрывался в клочья, которые вместе с призрачным лунным светом образовывали странные фигуры, напоминавшие то невест в подвенечных платьях, то скорбных монахов с опущенными головами, то загадочных животных. Все это кружилось вокруг нас, задевало наши лица влажными, теплыми или, наоборот, холодными волнами. Потом туман сгустился так, что я с трудом стал различать своих собеседников.

— Может, вам дать фонарь? — спросил меня Чарли. — В таком тумане можно сбиться с дороги. Да и мост наверняка уже обледенел.

— В тумане фонарь не поможет, — сказал я. — Его свет будет только слепить. Я пойду медленно, дорога тут прямая.

Я попрощался и пошел вниз к мосту. Чарли и Линда молча смотрели мне вслед. Я чувствовал себя немного предателем, что не остался с ними, что не поддержал их, что теперь они будут одни с тем непонятным и страшным, что выгнало их из дома.

У моста я остановился и оглянулся. Небо прояснилось, стало еще холоднее, туман рассеялся. В свете луны я увидел соседей. Они так и стояли около дороги, смотрели на меня, будто что-то ожидали. И тут над их головами промелькнула огромная тень и понеслась в мою сторону. Я услышал приглушенный вскрик соседки, она присела и прикрыла голову руками. Что-то черное стремительно приближалось ко мне. Это была огромная птица. Мне казалось, что я слышу свист крыльев и вижу глаза, в которых отражалась луна и ненависть ко всему живому. Я пригнулся и, как соседка, прикрыл голову руками. Птица пронеслась надо мной, не задев своими страшными крыльями, не оцарапав огромными когтями.

Когда свист крыльев затих, я поднял голову и осмотрелся. Туман совсем исчез, небо прояснилось настолько, что я увидел звезды. Из какой-то тучки посыпал мелкий снег, который казался тучей мелких насекомых, окруживших меня. Снежинки таяли у меня на щеках, я вытер лицо рукавом и помахал рукой соседям.

— У вас все в порядке? — услышал я крик Чарли.

Я поднял вверх оба больших пальца и ступил на мост. Ручей урчал и шипел далеко внизу, этот шум был привычным и не вызывал сейчас никаких опасений. На мосту была